НОВОСТИ БИЗНЕСА
Геннадий Бондарев: клеточная терапия в авангарде современной ортопедии
Геннадий Бондарев – ортопед-травматолог, создатель авторской методики лечения ортопедических патологий.
Как у вас возникло желание стать врачом? Это мечта детства, желание пойти по стопам кого-то из близких? Или вас вдохновил чей-то пример?
Геннадий Бондарев:
Врачом, причем именно ортопедом-травматологом, я хотел стать с самого детства. Моя бабушка работала сестрой-хозяйкой в больнице. Я часто приходил к ней на работу. Однажды мимо меня провезли на каталке окровавленного мужчину с ножевым ранением в бедро. Я помню, что совсем не испугался, даже наоборот, эта ситуация как-то захватила меня. Именно с того момента мне захотелось работать травматологом. И этот курс я не менял в течение жизни.
Где вы получали образование?
Геннадий Бондарев:
Сначала окончил медицинский колледж, затем Национальный медицинский университет им. А. А. Богомольца, и сразу же попал в Институт травматологии и ортопедии Академии наук Украины, который остался моим основным местом работы по сей день.
А в какой момент вас увлекли именно клеточные технологии?
Геннадий Бондарев:
Мой друг и коллега часто бывает в США. Американские друзья-врачи познакомили его с методикой оперативного лечения деформации грудной клетки, он привез эту новую методику к нам. И тогда же рассказал про PRP-терапию. (Platelet Rich Plasma – плазма, богатая тромбоцитами, используется для инъекций в проблемную зону, прим. ред.) В Штатах PRP активно применяют и травматологи, а не только косметологи. Меня очень заинтересовало все, что касается регенеративных процессов – то, как они происходят и то, как их можно применять в нашей области.
И вы сразу же начали использовать это в своей практике?
Геннадий Бондарев:
Я стал изучать эту тему, нашел протоколы того, как это делать. Вначале все делал сам, тренировался, пробовал на добровольцах. Испытания показали, что такая терапия отлично работает. И я начал активно внедрять это в практику в нашем Институте ортопедии. Затем я все больше стал в это углубляться – после препаратов крови переключился на стволовые клетки.
Как восприняли коллеги такие инновации и ваши опыты?
Геннадий Бондарев:
Первое время коллеги постарше скептически отнеслись к новой методике. И, тем не менее, довольно быстро у меня появились единомышленники, которые сразу поверили в эти технологии. Мы развили свою собственную методику, показали как она работает – результаты говорили сами за себя. И остальные врачи, увидев, насколько это эффективно, начали в своей практике применять наши разработки.
Успех вдохновил, и, в результате, появился Центр клеточной и тканевой терапии. Когда это произошло?
Геннадий Бондарев:
В Институте травматологии есть разные отделения: патологии позвоночника, суставов, стопы и т. д. И мои коллеги на первых порах применяли клеточные технологии каждый в своем подразделении. В общей сложности, мы занимаемся этим уже более 10 лет. Ну, а в 2017 году группой единомышленников было создано отдельное подразделение – Центр клеточной и тканевой терапии.
Недавно вы создали также и свою ассоциацию. В чем ее задачи?
Геннадий Бондарев:
Да, мы с коллегами создали Украинскую Ассоциацию Интервенционной Ортопедии. Я являюсь заместителем главы этой ассоциации. Мы планируем активно заниматься просветительской деятельностью и обучением – сейчас работаем над созданием курсов для врачей, по окончании которых обязательно будут выдаваться официальные сертификаты. И конечно же, будут проводиться различные форумы для обмена опытом.
За клеточной терапией будущее, уверен Геннадий Бондарев
Клеточная терапия – достаточно молодое направление в ортопедии. И, как все новое, наверняка встречает на своем пути препятствия?
Геннадий Бондарев:
Как я сказал, первое время не все мои коллеги воспринимали новые технологии. Особенно это касается врачей старой закалки, которые привыкли лечить традиционными методами. Был период – приходит пациент, ты ему рассказываешь, что есть такой прогрессивный метод, и он говорит, что подумает. А далее идет проконсультироваться со вторым-третьим доктором. И его отговаривают, называя новые технологии разводом. Вначале нам трудно было человека убедить, что мы не шарлатаны, а действительно занимаемся чем-то полезным и передовым.
У вас, если можно так выразиться, конфликт интересов с хирургами, верно? Ведь ваше лечение помогает избежать операции.
Геннадий Бондарев:
Не скажу, что с хирургами у нас конфликт интересов, цель у нас общая – здоровье пациента. Но, да, где-то мы отбираем их хлеб (улыбается), когда клеточная терапия помогает избежать оперативного вмешательства. Если человек заточен на хирургию, он никогда не скажет: «Попробуйте клеточную терапию и, если не поможет, приходите, будем оперироваться». Он назначит обезболивающее, противовоспалительное. А, когда перестанет действовать обезболивающее, предложит операцию. Есть отдельная категория врачей, которые не хотят не только клеточной терапии – они выучили учебник 60-х годов и он дальше не хотят развиваться. В принципе, любые инновационные методы не воспринимаются такими людьми. В идеале, не должно быть противостояния с хирургами, должна быть коллаборация.
Клеточная терапия – это альтернатива хирургии?
Геннадий Бондарев:
Во многих случаях клеточная терапия может выступать как альтернатива. А может быть как вспомогательная. То есть комбинированное лечение – клеточная терапия с хирургией.
Например, перелом долго заживает, а клеточная терапия ускоряет процесс заживления, верно?
Геннадий Бондарев:
Да. Но есть состояния, которые не требуют хирургического вмешательства. Клеточная терапия становится альтернативой и классическим методам лечения, к которым мы привыкли. Скажем, с ревматоидным артритом единственное, что позволяет привести состояние в ремиссию, это использование иммуносупрессоров – препаратов, которые подавляют иммунную систему, угнетают реакцию организма, при которой он атакует собственную хрящевую ткань. Но при этом человек, принимающий иммуносупрессоры может легко заразиться каким-то вирусом и будет гораздо тяжелее его переносить. А при клеточной терапии мы используем донорские клетки, которые выступают, как иммуномодулирующая терапия. Эти новые донорские клетки пытаются исправить «поломку» в организме. И удается достигать ремиссии без иммуносупрессивных воздействий, а значит – без побочных эффектов.
Геннадий Бондарев: на ранних стадиях заболеваний клеточные технологии доступнее
Клеточная терапия – дорогостоящая процедура. Насколько это сейчас доступно?
Геннадий Бондарев:
На ранних стадиях заболеваний достаточно использовать такие продукты, как PRP, стимулирующие регенерацию и заживление. Соответственно, на самых ранних стадиях все обойдется дешевле, вполне доступно. К примеру, если сухожилие повреждено в результате длительного воздействия, нагрузки, туда нет доступа каких-то клеток, кровоснабжения нет. И болезнь переходит в хроническую форму. Чтобы этого избежать, незначительное повреждение достаточно просто простимулировать: ввести туда эти клетки – факторы роста тромбоцитов, которые не доходят с кровотоком.
В случае с более сложными дефектами понадобится уже вводить фибробласты или клетки костного мозга, для того чтобы что-то перестраивать. Часто к нам приходят пациенты уже на запущенной стадии – они же надеятся, что есть какая-то волшебная таблетка или укол, которая из этого, запущенного годами состояния, выведет. И, чем более запущенная ситуация, тем сложнее избежать операции. Здесь уже нужна кропотливая работа и понадобится не одна порция клеток, что конечно существенно удорожает процесс.
Какое будущее вы прогнозируете для клеточной терапии в ортопедии?
Геннадий Бондарев:
На сегодняшний день ортопедия и травматология одна из наиболее благодарных, если можно так выразиться, областей для клеточной терапии. Здесь клетки очень хорошо работают, дают отличные результаты. И поле деятельности для развития довольно широкое. Очень много неизученного, очень многое еще впереди. Я бы сказал, это как криптовалюта, только в медицине. А, самое главное, что клеточная терапия в ортопедии уже применяется и приносит пациентам здоровье и улучшение качества жизни.